Самая большая птица в африке
А за эту неделю она наконец-то сделала много замечательных фотроснимков, о которых так долго мечтала. Когда добыча обнаружена, голова и шея быстро вытягиваются, в результате чего птица падает вперёд и вниз, оглушая добычу. Выделяют ещё один подвид — S. Птенцы на следующий день после вылупления оставляют гнездо и путешествуют вместе с отцом в поисках пищи. Увидев самку страус начинает свой брачный танец, стараясь ее привлечь.
Только в г. Перья у птиц не выдергивали, а один или два раза в год стригли.
.jpg)
Позже мода на страусовые перья прошла, и фермы начали ликвидировать. Однако в х гг. Сейчас общее поголовье «домашних» страусов насчитывает около 4 млн голов, а самые крупные фермы находятся на территории ЮАР, Австралии, Южной Америки и Китая.
В Европе на фермах содержится около страусов — очень немного, если учесть, что спрос на их мясо постоянно растет. Но размножаются страусы в Европе хуже, чем у себя на родине.
Почему — поведал профессор Чарльз Пакстон в статье, опубликованной в журнале «Британское птицеводство». Ученый показал, что страусы, выращенные с детства людьми, проявляют ярко выраженный сексуальный интерес в первую очередь к своим «приемным родителям» вне зависимости от их пола и гораздо меньше внимания уделяют особям своего вида.
В итоге интенсивность размножения снижается. Вот так и получается, что в Европе страусы размножаются хуже, чем в Африке, где на фермах подобной проблемы не возникает.
За это исследование профессор Пакстон получил юмористическую «ИгНобелевскую» премию, о которой мы уже писали на страницах нашей газеты. У нас в стране африканские страусы впервые появились в конце XIX в. Но в относительно большом количестве страусиные фермы в России стали возникать только в х гг. По данным Российской ассоциации страусоводов, к настоящему времени в стране насчитывается около страусиных ферм с общим поголовьем около птиц. Интересно, что разводить страусов можно не только на юге — страусоводством с успехом занимаются и в Якутии, и даже и на Таймыре!
Страусоводство — занятие выгодное. Недаром страуса называют «коровой в перьях». И надо заметить, что «корова» эта в содержании даже более выгодна, чем настоящая. Дело в том, что страусы не болеют ни ящуром, ни коровьим бешенством, которое так напугало в совсем недавнем прошлом все человечество. Мясо страусов очень вкусно и при этом содержит мало жира и холестерина.
Европейцы, крайне озабоченные проблемой правильного питания, платят за страусятину немалые деньги. Спросом пользуются кожа и перья страусов, уникальными терапевтическими свойствами обладает их жир, из которого производят масло. Уже много сотен лет оно используется в косметологии. В дело идут и когти птиц — из них изготавливают ювелирный порошок для шлифовки алмазов.
Очень вкусны страусиные яйца. Из одного яйца, которое весит от 1,5 до 2 кг, можно приготовить яичницу на 10 человек! А из яичной скорлупы получаются замечательные поделки. Страусов можно использовать и как тягловую силу, запрягая их в тележки с посетителями, но здесь может возникнуть ряд сложностей. Птицы эти очень падки на блестящие и яркие предметы и легко могут проглотить понравившиеся им бусы с шеи посетительницы, или мобильник, или игрушку.
Кроме того, самцы бывают довольно агрессивными, особенно в брачный период. Страус бьет ногой снизу вверх, и сила удара достигает 30 кг на 1 см 2.
Правда, для страуса очень важен рост соперника: чем тот выше, тем с большим почтением относится к нему птица. Говорят, если, подходя к страусу, держать в руках палку с надетой на нее шапкой, то в своей безопасности можно не сомневаться.
Может показаться странным, но у страусов до сих пор окончательно не выяснена такая важная сторона биологии, как семейные отношения. Долгое время ученые спорили о том, моногамны или полигамны африканские страусы.
Была даже выдвинута версия, что изначально они моногамны, а к полигамии стали тяготеть после того, как в результате охоты резко сократилось количество самцов в популяциях. Тем не менее отважная представительница рода человеческого уже поставила на островке маленькую портативную палатку, а в развилке довольно крепкого приземистого дерева устроила скрытое ветками и противомоскитными сетками наблюдательное гнездо.
И вот уже, часто отирая пот со лба и то и дело стряхивая со своих ботинок и плотно перевязанных на лодыжках брюк десятки кровожадных крылатых насекомых, которые проскальзывали даже через сетку, Женевьева опять проверяла свое снаряжение, камеры, штативы, объективы, пленки.
Все было в состоянии готовности номер один. Только виновник всех этих приготовлений башмакоклюв совсем не торопился появляться. Правда, Женевьева Ренсон уже успела убедиться, что без достаточного запаса терпения и выдержки ей не добиться цели.
Башмакоклюв вовсе не первый объект ее экспедиций. С года она совершает все более дальние и длительные вояжи из своего родного Парижа, неутомимо выслеживая с фотокамерой почти неизвестных, редко встречающихся, иногда находящихся на грани вымирания диких животных. В своих экспедициях Женевьева отдает предпочтение почти неисследованным регионам, почти забытым людьми территориям нашей планеты, Она любит «обособленность тысяч звуков», среди которых отсутствует только голос человека.
Ко времени фотоохоты на башмакоклюва путешественнице удалось побывать в Центральноафриканской Республике, в Чаде и Судане, в Заире, Ботсване, на Береге Слоновой Кости, где она разыскивала таких редких животных, как большой куду, бонго, ситатунга, мандрил, окапи, ставших почти легендой, ибо даже ученые очень мало знают о них. Незнакомое, редкое интересует исследовательницу значительно больше и серьезней, чем то, что известно многим.
Так было всегда во всех ее делах. Так, еще в пятидесятых годах, в пору детства, Женевьева часто проводила лето в сельской местности западнее Парижа, где на задворках родительского дома открывала и осваивала свои первые «джунгли»: дебри жгучей крапивы и заросли колючей ежевики; через щели в изгороди она выбиралась иногда из мира своей домашней будничной повседневности «на другую сторону».
Окончив школу, Женевьева была коммерсантом, потом четыре года работала в каком-то бюро в Париже, была даже хозяйкой небольшого ресторана в Тунисе. В конце концов в году она находит свой путь к независимости и свободе. Женевьева начала работать в парижском агентстве, специализировавшемся на фотографировании редких и примечательных объектов природы. Краски дальних стран, жизнь и привычки диких животных, запечатленные корреспондентами, стали ее страной чудес. И однажды Женевьева Ренсон отправилась в Африку сама.
Два с половиной года сопровождает она исследователей и охотников, переживает приключения полевой походной жизни, начинает понимать, что значит вести наблюдения за природой.
Она покупает свою фотокамеру и возвращается в Париж, уже мастером фотосъемки. Многому очень ценному и важному в этом деле Женевьева Ренсон научилась от других, но до многого доходила сама. Может быть, поэтому все свои последующие экспедиции она организовывала только сама и была всегда единственным их участником. И непременно только в полюбившуюся ей Африку. В результате ее работы появился атлас фауны Центральноафриканской Республики и книга о жизни обезьян мандрилов.
В Париже она получает награды за свои фотоснимки, а многие ученые очень высоко ценят ее наблюдения за жизнью редких и находящихся под угрозой исчезновения диких животных. Женевьева Ренсон долгие дни не видит ни одного башмакоклюва. Ночами она слышит только топот слонов, пробирающихся через заросли папируса, и изредка неосторожные крики браконьеров.
Неделями держит вахту на своем наблюдательном пункте, боясь пошевелиться, чтобы не вспугнуть ненароком башмакоклюва. Несколько раз Женевьеве все же удалось наблюдать эту неуловимую птицу, да и то вдалеке. Однако то, что она увидела, мало вдохновляло. Часами стояли эти пернатые одиночки, не двигаясь и вытянувшись во весь рост в зарослях тростника, как столбы, врытые в землю.
Причем, как правило, спрятав свой достопримечательный клюв в перьях, плотно покрывающих грудь и зоб. И никаких движений. Затем одна нога складывается под брюхом, а еще через несколько часов выпрямляется. И опять-таки через долгие часы начинает двигаться вторая нога.
Некоторые, особо нетерпеливые и подвижные птицы поворачивают также голову на несколько сантиметров и потягивают крылом. И все. Только по отношению к рыбам, безмятежно плавающим в ближайшем водоеме, башмакоклювы проявляют проворство. Попавшихся им крупных рыб они легко раздавливают мощным клювом. И снова замирают.
А удовольствовавшись своими трофеями, только сильно встряхнут головой, чтобы освободиться от приставших травинок и веток мощным клювом. Так же, без всякой спешки, башмакоклювы снимаются с места. Летят они медленно и спокойно, поглядывая вокруг. Пролетая над своими сородичами, приветствуют их громким щелканием клюва. Однако башмакоклювы редко сбиваются в стаи. Правда, однажды целых девять баш-макоклювов собрались одновременно на площади примерно в один гектар, но на очень далеком расстоянии от наблюдательницы.
