Статусы про начальников самодуров
А защититься от начальников-психопатов проще простого. О казывается, о моей работе ещё Чуковский писал: "И такая дребедень целый день - то тюлень позвонит, то олень" П ритворись дураком - сделай начальнику приятное Ослабевало все лишь к концу рабочего дня: «Насколько же надо быть тупым, до какой степени надо не врубаться, чтобы не понимать элементарных вещей?! Так ты рискуешь превратиться в центр принятия абсолютно всех решений, утонешь в работе и сделаешь свою команду несамостоятельной. Григорьева Татьяна.
Знаменитости, которые умерли в году. Крылов : А где пастух дурак, там и собаки дуры. Хилон : Хорошо начальствовать учись на своем доме. Победоносцев : Беда начальнику, если он вообразит, что все может знать и обо всем рассудить непосредственно независимо от знаний и опытности подчиненных и захочет решить все вопросы одним своим властным словом и приказанием, не справляясь с мыслью и мнением подчиненных, непосредственно к нему относящихся.
Жорж Элгози : У начальника на все должно хватать чужого времени. Суворов : Бдение начальника - лучшее спокойствие подчиненных. Прозорливость оного побеждает нечаянности. Добролюбов : Никто так грубо не ведет себя с подчиненными, как те, которые подличают перед начальниками. Григорий Богослов : Человек, который с трудом умеет быть под начальством, еще гораздо труднее умеет начальствовать над людьми.
Стас Янковский : Не думай, что ты умнее начальника. Будешь думать - не станешь начальником. Стас Янковский : Если при входе начальника у вас начинает дёргаться глаз, то, скорее всего, вам противней смотреть не на начальника, а на результаты вашей работы. Стас Янковский : Радиус поражения от круглого дурака пропорционален диаметру его кресла.
Человек, лишенный возможности принимать важные решения, начинает считать важными любые решения, которые он может принимать. Незачем создавать коллектив , если ты не можешь сам в нём находиться. В честь себя любимого. Репрессии — излюбленный метод некомпетентных руководителей отвлекать внимание от ими же созданного хаоса. Ты играешь со мной, Ты пугаешь весной. Я не сплю уже целые сутки. Я смотрю из окна Как колдует весна, Как к фонтану слетаются утки.
Я смеюсь невпопад, И волос водопад По спине грациозно струится. В этой клетке теней Я любуюсь своей. Я невольная вольная птица. Быть успешным трудно — для этого необходимо решать свои проблемы. Казаться успешным легко — для этого достаточно создавать проблемы окружающим.
Жёлтый кенар в тесной клетке Ни за что мотает срок. Он теперь марионетка. Человек к нему жесток. Возомнил себя бескрылый Прокурором и судьёй. Бунтовать не хватит силы. Против наглости людской.
Не сбежит из этой зоны Златокрылый мелкий зек.
Беззащитный заключённый Не способен на побег. Корпоративные интересы — это когда чьё-то самодурство выдается за истину в последней инстанции. Делай ровно столько , чтобы ничего не делать… … Когда русский все имеет и ничего не делает русский исторический помещик , он все равно недоволен и становится самодуром. Самодур -- русский предел человеческих желаний , все равно как в армии — генералиссимус. В Фабуловке над народом Ритуал творят двойной: Обрезают, прав лишая, И крестят, вещая вздор!
Константин Балухта Прекрасно, Виктор! Петр Квятковский Мы с вами видать близки по духу. Петр Квятковский Больно. Константин Балухта Правильно, Солнышко! Петр Квятковский Надобно у них спросить. Без зарплаты я не смогла бы поддержать социальный уровень и статус, к которому привыкла. Но я решилась на увольнение. Когда вспоминаю то, что происходило еще полгода назад, у меня сбивается дыхание.
Ее крепкие выражения звучат в ушах, поэтому я не жалею, что ушла. Вся чешусь и плохо сплю. Он посоветовал психолога, который лечил гипнозом. Это не был гипнотический сон, скорее я просто расслабилась в кресле.
Следуя инструкциям, включала воображение и отвечала на вопросы. В какой-то момент вздрогнула. Логику рассуждений терапевта уже не помню, но в беседе мы пришли к мысли, что змея — моя начальница. Я приехала покорять столицу.
Поступила в Полиграфический институт и устроилась верстальщиком в серьезную компанию. У нас было издательство полного цикла с крупными рекламодателями и большой читательской аудиторией. Выпускающим редактором и по совместительству моей начальницей была женщина вдвое старше меня. Очень требовательная, жесткая, то и дело предъявляющая всем не всегда справедливые претензии. Мне было всего двадцать лет, поэтому на необоснованную критику я реагировала болезненно.
Верстка — работа кропотливая и длительная. Но регулярно под сдачу номера на меня наваливалось все, что только можно было навалить. Я была одной из немногих, кто мог двое суток подряд не выходить из офиса, чтобы успеть сдать номер. Вполне естественно, что в последующие две недели после выпуска, сидя без работы, я заводила разговор о том, что тянуть до последнего так себе история. Мне не хотелось не спать ночами и отдуваться за всех. Порой начальница меня грубо обрывала, мол, держи при себе свое мнение.
Я не помню выражений и формулировок, но это было громко, обидно и вызывающе. Как человек, который к тому моменту года три как не жил с родителями, я в ответ промолчать не могла. Почему вы повышаете на меня голос? У нас не было дружеских отношений, но я могла позволить себе резко перейти на «ты», чтобы отрезвить собеседницу. После этого случая руководитель компании вызвал нас к себе.
Встретил словами: «Девочки, давайте жить дружно».
Мы обсудили взаимные претензии в его присутствии и разошлись. Увольняться я не спешила. Я так долго искала эту работу, мне так важно было сохранить ее за собой. В голову не приходило, что терпеть оскорбления и унижения чревато зудом и бессонницей в будущем. Приступы агрессии у начальницы сменялись беззаботным общением с рассказами о путешествиях и командировках, о любимой дочке.
Удивительно, но я не держала зла. Может, потому, что умела постоять за себя? Правда, когда приходило время выпускать новый номер, она срывалась на всех, включая меня. Я очень боюсь змей. Для меня змея — равно смерть.
И только в кабинете психолога я вдруг поняла, что испытывала смертельный ужас, когда моя начальница заводилась. Прямо перед декретом я пообещала, что полгода спустя придумаю, куда пристроить ребенка, и вернусь.
В конце концов, мне нужна была эта работа, а семье — деньги. Но через шесть месяцев я поняла, что возвращаться в офис не хочу. Тогдашний ректор и мой начальник был консерватором до мозга костей из серии «глаз не поднимать», «юбки в пол».
Работали у нас преимущественно женщины в возрасте, чтобы «соблазна семинаристам не было». После занятий вижу своего настоятеля в окружении ребят. Он человек строгий, подчиненных жестко контролировал. Понимаю, надо бы подойти под благословение. Ужасно не хочу, но иду. Стою со сложенными руками. Совершенно точно попадаю в его поле зрения, но он даже не поворачивается.
Внезапно прямо при студентах начинает выговаривать мне за отсутствие платка: «Посмотрите на других матушек, неужели шарфик нельзя накинуть…». Я много преподавала, всегда пользовалась уважением и авторитетом в вузах. А тут отчитывают, как школьницу! Вокруг семинаристы, пререкаться как-то неуместно. Вообще ректора все боялись. Про него все знали, что не любит тех, у кого есть свое мнение. Возражение было бы открытым конфликтом, после которого пятью копейками не отделаешься.
Этот страх во мне и сработал, хотя было жутко неприятно. От позора была готова провалиться сквозь землю. Спас звонок. Меня тут же окружили семинаристы: «Зачем вы к нему подошли?
Мы стараемся обойти. Если не получается, действуем по обстановке». Их дружеская поддержка очень утешила. Ректор был не просто авторитарным, порой его заносило. Мог потребовать от семинаристов писать объяснительные по самым нелепым поводам: почему прошел по двору в шапке, почему вышел без шапки, зачем чихнул не вовремя.
Ребята писали эти записки на раз-два, не задумываясь.
Преподаватели должны были отмечаться при входе и выходе из семинарии. Я человек трусоватый, поэтому никогда на работу не опаздывала. Но и не отмечалась.
Кажется, даже не подозревала, что это необходимо. Середина учебного года.
Вдруг ректор требует от меня написать объяснительные по поводу отсутствия отметок о входе-выходе сразу за все дни и месяцы моей работы. Вместо объяснительной в сердцах написала заявление об уходе. Идти мне было тогда некуда, бросать студентов не хотелось. Но настроена я была решительно и готова пустить заявление в ход. Но именно в день, когда я собиралась дойти до отдела кадров, ректор зашел ко мне обсудить какие-то дела.
Был доброжелателен и любезен. Его поведение вызвало когнитивный диссонанс. Я стала думать: «Если ты нормально относишься к людям, зачем эти придирки? Моя подруга-психотерапевт успокаивала: «Ну написала и написала, порви и выброси из головы». Коллега обещал: «Если вы уволитесь, я тоже уволюсь, но у меня дети! Знаю же, что хороший руководитель и умный человек, но из-за статуса не видит свои слабости. Живет себе жизнь начальника, по-другому и не будет». Окончательно пересмотреть отношения с руководителем помогла библиотекарь семинарии.
Однажды по дороге в трапезную мы встретили настоятеля. Моя спутница попросила благословения. И тут же услышала: «Что еще за маникюр в семинарии? Так в дальнейшем вела себя и я. От автора. Ответ специалиста. Наши современники. Литература, история, кинематограф. Герои среди нас. О смерти и болезни.
Словарь Правмира. Дополнительные настройки поиска Фильтр по дате. Сортировать по Релевантности Дате, с новых Дате, со старых. Исключить новости. Главная Общество. Что я сделала, когда начальник назвал меня дурой. Дарья Рощеня.
