Психологические эксперименты примеры, Виды экспериментов
По сравнению с индивидуальным исследованием коллективный опыт представляется менее точным. Достоинством лабораторного эксперимента является имеющаяся в лабораторных условиях возможность строгого и тщательного контроля всех дополнительных переменных, недостатком — ограничение возможности относить результаты эксперимента к условиям реальной жизни. Здесь мы имеем, в сущности, даже не эксперимент, а усовершенствованное наблюдение, так как наше вмешательство в течение процесса ограничивается лишь изменением его второстепенных, побочных сторон. Изучение социальной ответственности и волонтёрства. Профессор доказывал, что жестокое обращение в тюрьме спровоцировано значимой частью личности охранников и заключенных.
В эксперименте происходит искусственное изменение независимых переменных и фиксируется, каким образом это изменение влияет на зависимые переменные. В случае, если при проведении эксперимента существуют побочные условия, которые так же могут оказать влияние на зависимые переменные, эти условия учитываются как дополнительные переменные.
Собственно экспериментальный этап: предполагает непосредственно проведение эксперимента. На данном этапе одной из важнейших задач является контроль над чистотой эксперимента, во-первых, контроль дополнительных переменных: важно, чтобы ни один побочный фактор не оказал влияние на испытуемых.
Во-вторых, для участия в эксперименте необходимы 2 группы испытуемых, на одну из которых оказывается воздействие независимых переменных, на другую — нет. Участие двух групп испытуемых путем сравнения результатов в группах позволяет определить, связано ли изменение зависимой переменной с воздействием независимой переменной или это изменение происходит спонтанно. Аналитический этап: предполагает анализ и интерпретацию полученных результатов. По результатам эксперимента выявляются новые связи между явлениями, психологические закономерности.
Виды экспериментов Лабораторный эксперимент — эксперимент, осуществляемый в лабораторных условиях. Рубрика издания: Методология психологических исследований. Для цитаты: Лазурский А. Копировать для цитаты. Прочитав заглавие этого сообщения, многие из вас почувствовали, вероятно, некоторое недоумение по поводу нового необычного термина: «естественный эксперимент».
Чтобы разрешить это вполне естественное недоумение, должно тотчас же сказать, что термин этот предлагается мной здесь для обозначения особого рода приемов исследования, которые занимают среднее место между внешним, объективным наблюдением, с одной стороны, и тем лабораторным, искусственным экспериментом, который известен в настоящее время под именем психологического эксперимента, — с другой.
Будучи отличны как от первого, так и от второго, эти своеобразные приемы, тем не менее, не являются чем-то совершенно новым, необычным, а, наоборот, в своем зачаточном виде хорошо знакомы каждому из нас.
Если их разработать подробнее, то они могут представить значительный интерес как в теоретическом, так и в практическом отношении, почему я и решился предложить для обозначения их новый термин.
В кратком сообщении нельзя, конечно, и пытаться обрисовать все возможные применения данного метода ко всем тем явлениям, к которым он может быть приложен; поэтому я остановлюсь на такой области явлений, которая мне более знакома и которая к тому же представляется, по-видимому, особенно подходящей для применения естественного эксперимента, именно — на исследовании личности или индивидуальности.
Итак, что такое естественный эксперимент и как он может быть применен к изучению индивидуальности? Чтобы пояснить дело, приведем некоторые примеры. Положим, что нам надо исследовать особенности движений, например, быстроту и координацию их у отдельных лиц, для того чтобы сравнить этих лиц между собою и уяснить себе их индивидуальную физиогномию. К этой цели можно идти разными путями. Во-первых, путем простого внешнего наблюдения, которое в своей примитивной, наиболее несовершенной форме применяется нами повседневно в обыденной жизни.
Можно придать этому наблюдению большую объективность при помощи ведения дневника, применения подробно разработанной программы; тем не менее, здесь вы все-таки остаетесь простым наблюдателем, ожидая, пока судьба и случай пошлют вам какое-либо обнаружение, которое будет в том или ином отношении характерным. С другой стороны, можно применить метод психологического эксперимента. Можно заставить испытуемого как можно быстрее ставить карандашом точки, или считать вслух, или повторять много раз подряд один и тот же ряд слов и т.
Будучи отличны как от первого, так и от второго, эти своеобразные приемы, тем не менее, не являются чемто совершенно новым, необычным, а, наоборот, в своем зачаточном виде хорошо знакомы каждому из нас.
Здесь применяется, следовательно, особый искусственный прием, благодаря которому известный психический процесс изолируется и в таком изолированном виде исследуется. Но возможен еще третий путь, который заключается в следующем. Наблюдая школьников во время занятий их, например, подвижными играми, ручным трудом или гимнастикой, можно выбрать такие игры или приемы, в которых особенно характерно обнаруживаются те или иные индивидуальные особенности: быстрота движений, их координация, способность более или менее быстро приспособляться и приобретать навык к известным сложным движениям и т.
Другим примером могут служить наблюдения и эксперименты над детским чтением. Если присмотреться к тому, что и как читают дети, то очень скоро можно установить здесь целый ряд индивидуальных особенностей: одни любят читать, другие нет; одни предпочитают сказки, другие — легкую беллетристику, шутки, юмористические рассказы, третьи—серьезные книги популярно-научного содержания, четвертые интересуются рассказами из жизни, с бытовыми особенностями 1.
То же самое можно сказать относительно игр: есть игры, в которых особенно ярко обнаруживается творчество ребенка, его инициатива или, наоборот, его внушаемость, подражательность. Все подобного рода сложные проявления ребенка могут быть использованы с целью создания из них, путем дальнейшей разработки, приемов естественного эксперимента. В чем же должна заключаться эта дальнейшая разработка?
Речь идет, конечно, не о том, чтобы после настоящего сообщения окрестить новым именем то, что уже было известно и раньше. Мы хотим указать на возможность дальнейшего усовершенствования подобных наблюдений с целью выработать из них научную методику, удовлетворяющую требованиям точного исследования. Для этого необходимо прежде всего выбрать те игры, те способы чтения, те приемы гимнастики, те условия и правила подвижных игр, при которых получались бы данные, наиболее характерные для определения индивидуальности.
Если это будет сделано, то наблюдатель будет в состоянии, выбравши то или иное действие, совершаемое ребенком во вполне естественной обстановке, при естественных условиях, применить это действие в качестве эксперимента, то есть с целью вызывания у наблюдаемого тех или иных проявлений.
Таким образом, наряду с простым наблюдением, при котором исследователь пассивно ждет, когда случай предоставит ему тот или иной характерный факт, наряду с искусственными, лабораторными приемами, которые тоже имеют существенное значение, но которые далеко не исчерпывают всей личности, мы можем применить также и ряд естественных экспериментов.
Так, для исследования быстроты и координации движений можно поставить ребенка в условия известного рода подвижных игр; для исследования его интересов следует поставить его в условия чтения, то есть попробовать давать ему те или иные книги, заинтересовать его в том или ином направлении и посмотреть, как он будет реагировать на это; или поставить его в условия совместной прогулки и посмотреть, как ребенок будет относиться к тому, что встретится во время этой прогулки.
Сами же эти условия нужно заранее детально изучить, чтобы знать, в какую обстановку мы ставим ребенка и чего можно ожидать в данном случае от детей различного типа. Существенным условием естественного эксперимента, отличающим его от эксперимента искусственного, является то, что сам ребенок не должен подозревать, что над ним производятся опыты. Благодаря этому отпадает смущение и та преднамеренность ответов, которые зачастую мешают определению индивидуальности при условиях искусственного эксперимента.
Вот, в общих чертах, сущность того, что мы предлагаем назвать естественным экспериментом. В настоящее время подобного рода приемы почти еще не отличаются от простого наблюдения. Но нам кажется, что если их разработать как следует, то в будущем они будут обладать теми же типичными особенностями, как и всякое вообще экспериментальное исследование. Здесь, как и во всяком эксперименте, мы можем поставить испытуемого в известные, заранее изученные условия, которые вызовут тот или иной процесс, ту или иную реакцию с его стороны.
Вот эта-то возможность по произволу вызывать психические процессы и направлять их в ту или другую сторону и представляет в данном случае большой шаг вперед по сравнению с простым наблюдением.
Спрашивается теперь, будут ли подобного рода приемы обладать достаточной точностью, для того чтобы можно было присвоить им название эксперимента2. Здесь мы должны считаться прежде всего с тем, что даже в естественных науках, где экспериментальные методы разработаны наиболее полно, под этим общим именем объединяют целый ряд различных приемов, значительно отличающихся друг от друга как по своим задачам, так и по точности применения.
В одних случаях применение известного рода искусственных приемов имеет своей целью только выделить данное явление, для того чтобы подробнее изучить и проанализировать его. Здесь мы имеем, в сущности, даже не эксперимент, а усовершенствованное наблюдение, так как наше вмешательство в течение процесса ограничивается лишь изменением его второстепенных, побочных сторон. В других случаях это вмешательство уже в значительно большей степени определяет течение самого наблюдаемого процесса.
Положим, например, что мы хотим наследовать влияние различных факторов на выделение слюны у животных. Для этой цели можно, как это делает проф. Павлов, вставить канюлю в слюнной проток и затем, вызывая выделение слюны различного рода раздражителями, смотреть, что происходит в каждом данном случае.
Здесь уже не только облегчаются условия наблюдения, но и самый процесс вызывается и модифицируется различными раздражениями. Наконец, следующая, наиболее высокая ступень эксперимента состоит в том, что мы искусственно создаем или воспроизводим известное явление. Так, например, чтобы проверить предположение, что вода состоит из водорода и кислорода, взятых в известной пропорции, мы берем определенные дозы кислорода и водорода и, пропуская через это соединение электрическую искру, получаем воду.
Из всего этого видно, что эксперимент представляет собой нечто далеко не всегда одинаковое и что, в сущности, следует говорить не об эксперименте, а о различного рода экспериментах. Существует целый ряд переходных ступеней между экспериментом в его наиболее совершенных формах и между простым наблюдением. Существуют менее совершенные эксперименты, представляющие все-таки шаг вперед по сравнению с простым наблюдением. И там, где применение более точных и вместе с тем искусственных видов эксперимента представляется невозможным или почему-либо не дает тех результатов, которые от него ожидались см.
Теперь спрашивается, какое же преимущество представит для исследования индивидуальности метод естественного эксперимента в сравнении с простым наблюдением, с одной стороны, и лабораторным исследованием — с другой. По этому поводу я должен прежде всего сказать, что то, что сейчас предлагается вашему вниманию, не есть плод теоретического, кабинетного измышления. С тех пор как на первом съезде педагогической психологии разбирался доклад о составлении характеристики, вопрос этот поднимался и обсуждался неоднократно.
В частности, на педологических курсах, преобразованных затем в педагогическую академию, велись ежегодно под моим наблюдением практические занятия по составлению характеристик, причем пользовались как экспериментами, так и наблюдением в его усовершенствованной форме объективность наблюдения, применение известной программы, запись в виде дневника и т.
Занятая эти показали, что при составлении характеристик систематическое наблюдение остается и по настоящее время безусловно первенствующим методом, дающим наиболее полные результаты, эксперимент же, в его лабораторной форме, играет лишь второстепенную, дополнительную роль. Но и наблюдение, даже в усовершенствованном его виде, все же обладает крупными недостатками, которые в основных чертах сводятся к следующему.
Во-первых, то пассивное положение наблюдателя, о котором я уже говорил раньше. Исследователь должен ждать, что принесет ему случай, причем он совершенно не знает, с какой стороны получится то или другое проявление. Этот недостаток — самый крупный. Вторым недостатком является то, что отдельные проявления, возникая при самых различных, случайных обстоятельствах, постоянно варьируются, так что мы никогда почти не имеем двух проявлений, близко похожих одно на другое.
Эксперимент в этом отношении делает большой шаг вперед, так как дает возможность неоднократно повторять одни и те же условия, а следовательно — одни и те же проявления. И естественный эксперимент, не обладая точностью искусственного, все же дает нам возможность создать такое повторяющееся однообразие условий.
Наконец, при крайнем разнообразии проявлений, отмечаемых с помощью простого наблюдения, способы, объяснения их бывают также нередко очень разноречивы и отличаются большой субъективностью.
Если же мы будем путем естественного эксперимента ставить наблюдаемых индивидуумов всякий раз в одни и те же, заранее известные нам условия, то и относительно объяснения полученных результатов будет уже гораздо легче столковаться. Что касается лабораторного, или искусственного, психологического эксперимента, то и по сравнению с ним естественный эксперимент также представит известные преимущества, по крайней мере, в применении к изучению индивидуальности. Уже во время прений по поводу вчерашних докладов была отмечена одна сторона лабораторных экспериментов, которая, с одной стороны, представляет их преимущество, но зато, с другой — понижает их значение для исследования личности.
Я имею в виду изолированность экспериментальных приемов, то обстоятельство, что каждый отдельный прием направлен на исследование какого-нибудь одного, обособленного процесса: запоминание слов, счет, выбирание букв и т. Правда, мы можем и должны в каждом отдельном случае произвести психологический анализ этого процесса, установить, какая именно элементарная психологическая функция сосредоточение, узнавание, ассоциативные процессы и т.
Но и при этом условии результаты такого изолированного лабораторного исследования отдельных функций нельзя распространять на всю психическую жизнь данного индивидуума. Так, например, работоспособность человека, поскольку она проявляется в опыте с продолжительным складыванием или вычитанием чисел, далеко не всегда выражает собой общую его умственную работоспособность; или результаты опыта с выбиранием букв и значков еще не говорят нам о том, насколько вообще внимание развито у данного человека.
Помимо случайно приобретенной привычки к той или иной работе корректорские или бухгалтерские занятия и т. Несомненно, что проявления всякой элементарной функции сосредоточение внимания, волевое напряжение, интерес и т. Развивающаяся отсюда зачастую односторонность в проявлениях той или иной психической способности должна быть принята во внимание при индивидуально-психологическом исследовании.
Если один человек обычно сосредоточивал свое внимание в одном каком-нибудь направлении, а другой в другом, то, собственно говоря, мы должны были бы исследовать внимание каждого из них разными приемами.
И в этом отношении лабораторный эксперимент, сущность которого состоит именно в ограничении каждого данного процесса очень узкими, искусственно созданными рамками, несомненно, стоит позади других, более естественных приемов исследования.
Другое дело — теоретическая сторона вопроса, изучение тех элементарных функций, из которых составляется человеческая личность, а также исследование различных взаимоотношений между ними. Здесь открывается широкое поле для лабораторного эксперимента. Вот несколько примеров. Мы часто говорим о быстроте или медленности проявлений как характерных особенностях того или иного человека. Но ведь под одним общим термином «быстрота» здесь объединяются особенности изучения целого ряда самых различных психических и физических процессов: речь, письмо, ходьба и беганье, сложные умственные процессы и т.
Надо еще доказать, что быстрота или медленность их у одного и того же человека идут параллельно: или если этого совпадения нет, то надо показать, где начинается расхождение между ними и в чем заключаются причины этого расхождения. Все это может быть установлено лишь путем точных лабораторных исследований. Аналогичные исследования в области памяти показали, что разные виды памяти вовсе не идут у человека параллельно, так что некоторые авторы считают более правильным говорить не о памяти вообще, а об отдельных видах памяти.
Нечаев исследовал волю и внушаемость у школьников и установил существование между этими двумя процессами род известного соотношения. Все подобного рода исследования имеют крайне важное значение для дальнейшего развития научной индивидуальной психологии, для выяснения того, что представляет собой человеческая личность.
И лабораторные психологические исследования с их детальностью и кропотливостью, с точностью их приемов, наконец, с систематическим, последовательным рассмотрением отдельных, изолированных процессов явятся здесь крайне важными и желательными. Теперь необходимо указать также на некоторые недостатки предлагаемого метода.
Таким недостатком, тесно связанным с сущностью самого метода, является прежде всего невозможность изолировать отдельные психические элементы, входящие в состав каждого исследуемого проявления. Здесь придется брать проявления в их сложном виде и судить об индивидуальных особенностях личности о ее памяти, внимании, особенностях восприятия и т. Правда, путем известной постановки наблюдений и опытов мы и здесь можем достигнуть некоторой элементарности проявлений, но все же она будет не особенно велика.
Надо, впрочем, сказать, что и в искусственном эксперименте мы далеко не всегда можем до такой степени изолировать отдельные элементарные психические процессы, чтобы совершенно обособить их друг от друга; очень часто нам приходится иметь дело с весьма сложным комплексом, в котором не всегда даже можно разобраться достаточно отчетливо. Другим недостатком естественного эксперимента является то, что здесь измерение, подсчет, вычисление и вообще всякого рода математические приемы или совершенно не будут применимы или же будут приложимы в гораздо меньшей степени, чем это возможно при лабораторном, искусственном эксперименте.
Несомненно, что такого рода метод дает нам более качественный анализ, чем количественное измерение; здесь мы получим не цифровое выражение индивидуальности, а ознакомление с ее качественным составом.
Мне представляется, что при составлении характеристик этот качественный анализ имеет преобладающее значение, в особенности, если иметь в виду не только теоретические, но и практические цели.
И во всяком случае, качественный анализ должен предшествовать количественному, так как, не ознакомившись с составом сложного целого, нельзя измерять величины или интенсивности составляющих его элементов.
Характерной особенностью естественного эксперимента, как это видно уже и из самого его названия, является то, что он приближает нас к жизни, ставит исследование в более естественных условиях.
Нам, эмпирикам и экспериментаторам в области психологии, часто ставят в упрек, что мы со своими таблицами, задачами, приборами и кривыми являемся такими странными, такими далекими от жизни; нам говорят, что мы не имеем права результаты, полученные таким искусственным путем, применять к практической жизни.
Этот упрек мне представляется отчасти справедливым, отчасти несправедливым. Справедлив он будет тогда, если результаты, полученные лабораторно-экспериментальным путем, мы будем пытаться сразу, непосредственно, переносить в жизнь; несправедлив тогда, если кто-нибудь станет утверждать, что эти результаты вообще не могут иметь никакого практического значения.
Несомненно, что практическое значение их может быть очень велико именно в том отношении, что они освещают или могут осветить нам многие вопросы, касающиеся состава человеческой личности. Но, с другой стороны, естественный эксперимент, в котором место прибора занимает сама природа, то есть те естественные условия, в которые мы ставим испытуемого, несомненно, больше приближает нас к изучению жизни ребенка, ее внешних обнаружений и проявлений.
Этот метод заставит нас внимательнее присмотреться к таким сложным проявлениям ребенка, как отношение его к товарищам и взрослым, отношение к природе, к играм, к чтению, к ручному и умственному труду и т. Из всего сказанного уже достаточно выяснилось, что речь идет не о каком-то особенном вновь изобретенном методе, а лишь о дальнейшей и при том своеобразной разработке тех приемов, которыми и в настоящее время постоянно пользуются в повседневной жизни и, в частности, в педагогической практике.
С другой стороны, и для экспериментальной психологии понятие естественного эксперимента не явится такой неожиданностью, как это представляется с первого взгляда.
Можно сказать далее, что весь постепенный ход развития психологического эксперимента приводит нас к необходимости расширить его именно в этом направлении. Экспериментальная психология, как известно, началась с исследований Вебера, Фехнера и целого ряда других авторов — преимущественно физиков и физиологов. Первоначально изучению подверглись главным образом элементарные функции: ощущения, чувственное восприятие, скорость простой и сложной реакции и т.
В х годах Эббингауз применил эксперимент к изучению уже более сложных процессов памяти, для чего пришлось выработать и соответствующую методику. Сопоставляя ее с теми приемами, которые употреблялись при психофизических исследованиях, мы видим, что в методе Эббингауза приборы и вообще различные технические вспомогательные средства уже не играют той первостепенной роли, как это было раньше.
Затем экспериментальные методы стали применять к исследованию еще более сложных процессов — внимания, мышления, воображения. И оказалось, что чем выше и сложнее исследуемое явление, тем проще и ближе к жизни должен быть применяемый метод.
Таковы, например, многочисленные методы, придуманные и разработанные Бине, его сотрудниками и последователями. Еще вчера A. Шуберт в своем докладе совершенно справедливо указывала, что некоторые задачи, предлагаемые Бине для исследования степени отсталости, представляют собой, в сущности, не эксперимент, а лишь наблюдение, поставленное в известные условия.
В противоположность обычному, повседневному опыту такое наблюдение является не случайным, а планомерным, производится по известному плану и может повторяться любое число раз. Когда Штерн в Берлинском психологическом обществе впервые делал доклад о своих получивших впоследствии широкое распространение опытах с запоминанием и воспроизведением картин «Psychologie der Aussage» , то ему был сделан целый ряд весьма существенных возражений.
Специалисты психологи указывали на то, что сколько-нибудь точный подсчет результатов будет здесь совсем невозможен, потому что нельзя же сосчитывать вместе, например, нос и ногу, дерево и стул и т. И это возражение, конечно, совершенно справедливо. Тем не менее, оно не помешало широкому распространению метода Штерна, и в настоящее время едва ли найдется психолог, который бы отрицал его важное теоретическое и практическое значение.
