Стихи про древний египет, Древний Египет
Ведь ты владычица скипетров, Владычица ожерелья и систра, Владычица музыки, Которая звучит для тебя. Ещё стихи о Древнем Египте: На Ниле. Из тех, что родятся на свет во множестве неисчислимом, Не осядет в Египте никто: В городе Вечности всем поголовно приют уготован.
Великой тайною Египта, Истёртой временем в песок, Как память старины-реликта, Коврами распростёрт у ног. Морями тёплыми омытый. Ты Нилом вспоен и вскормлён. Эпохой древней знаменитый, И тенью мифов окрылён. От усыпальниц Фараонов, До пиков древних пирамид, Всё от жары, как в царстве сонном, И тайны древности хранит. Там Нефертити тень витает, И Клеопатры дух кружит. Там образ Сфинкса в дымке тает, И Ра всё это сторожит. Кто много путешествует, тот много видит Чужие страны Египту отдана.
Страна контрастов , и страна туристов Где роскошь с вопиющей нищетой Шагают рядом, в ногу Там тени Прошлого по переулкам бродят Там всё пропитано величьем старины И до сих пор там тайники находят И Прошлому навеки там верны.
А сколько тайн, загадок, и открытий В себе скрывает молчаливый Сфинкс А сколько Ариадны тонких нитей Ждут в подземельях смельчаков,как приз. И кто Египет посетил однажды Тот сердце отдаёт ему навек. Христианин иль Мусульманин ты-неважно Египтом покорённый Человек. Адский зной. Судьбы не ведая иной, Бредут неспешно, одиноко Вдоль улиц женщины Востока. Тела одеты в балахон, - Фигура напрочь скрыта в нём.
Их голова всегда покрыта. Их жизнь - лишь кухня и корыто. Они выходят очень редко, Живут, как будто птицы в клетке. Неплохо, если в золотой, Но чаще - в бедной и простой. День ото дня жару встречают. Дождя - и то не ожидают.
Не ждут от жизни перемен, Другой судьбы не ждут взамен. От глаз сторонних скрыты страсти. Чего в них больше: горя, счастья? Так жить они обречены, Своим мужьям подчинены. Там в храмах застывает время, Там, видимо, начало мира, Но, сбросив вековое бремя, Текут спокойно воды Нила.
Я к камню прикоснусь, затронув Былую нерушимость тронов У фресок на стенах Ком-Омбо Тревожу тень величья фараонов. Я думаю, что, может, не напрасно, Избавив от библейских пут, Встает в скале воздушно и прекрасно Храм женщины-богини Хатшепсут. Египет золотой, великий, нищий!.. Ты не был здесь? Тогда не нужно спора, Поговорим потом, когда отыщешь Мой путь от Асуана до Луксора.
Воздух - изысканный грог. Солнечный шарик всё выше Катит из тьмы скарабей. Льёт небосвод, не жалея, Тысячи солнечных струй. Локон, коснётся вдруг шеи, Будто гюрзы поцелуй.
Зной изнуряющий. Губы Выбелил солнечный свет. Мальчик-араб белозубый Тихо подносит шербет. Солнце всё выше и выше - Жарко дыханье Сехмет. В трещинках губы - чуть слышно Шепчут полуденный бред:. Беру египетский папирус, Волнуясь и душой, и сердцем. Гляжу: Нил, с каждым годом ширясь, Дарует радость земледельцам;. Иду меж сфинксами в Луксоре, Блестя чистейшим перламутром; В старинном золотом уборе Я поклоняюсь Солнцу утром.
Спелёнутый снимаю кокон - И нет фантазии предела: Мне служат коршуны, и сокол Со мною говорит о деле;. Прощай, Египет, царство фараонов! Мне невозможно скрыть в душе печаль: Прощай, мираж на южном небосклоне, Где караваны звёзд уходят в даль.
Они уходят призрачно и странно И зажигают в небе Млечный Путь, Там бедуины бродят непрестанно, И не дают верблюдам отдохнуть. Они манят огнём далёких вспышек Давно потухших неизвестных звёзд.
И мириады солнц, горя неслышно, Уводят в древность, выстилая мост Гляжу на небо, грустно улыбаясь, Где заключён покой земли под спуд, Там белый лотос, жадно распускаясь, Запомнил руки мудрой Хатшепсут.
Там пирамиды - связь времен бездонных, И полноводна Вечная река. А вдоль по Нилу, в лодке Эхнатона К нам Нефертити мчится сквозь века Обитель бедуинов - другого континента дверь - великая страна… Там в памяти событий в историю поверь, как сказка, вновь, она Напомнит нам о строгости, величье и лабиринтах древних пирамид, Где в золотом сеченье великих монолитов мир фараонов спит.
Над строгостью конструкций, как- будто, поработали Евклид и Пифагор… Там Нил великий водам своим волшебным путь правильный нашёл, На почвы благодатные свои живые капельки здесь щедро он излил, Оазисов прекраснейших в пустыне тенистые убежища взрастил… Таинственных ты сфинксов ощутил, познав царей великий дух веков, Дворцов красивых храмы посетил, почувствовал присутствие Богов… В пустынях бесконечных мир всех богатств Египта был славен и велик… Пропитаны любовью вечной ум, смелость Клеопатры и Нефертити чудный лик… Там все цветы, всё золото, сапфиры все, кораллы, алмазы, жемчуга - Всё было брошено в стране той к очаровательным известных дев ногам!..
На севере Африки - зной, Пустыня, морей побережье. Оазис долины сквозной Нарушил пустыни безбрежье. Среди нескончаемых нив, Разливами щедрый и грозный, Течёт нескончаемо Нил - Великий поток жизненосный. Картина знакома векам: Тростник раздвигает тропинка, По водам плывёт пеликан, На отмелях - цапли, фламинго.
Другой, исторический вид, Шоссе открывает на Гизу: Бессмертную мощь пирамид - Эффект, окупающий визу! Приехавший праздный народ Влезает верблюдам на спины И, камеры взяв в оборот, Снимает всю древность долины. Броди, прикасайся, глазей! В Каире покажет музей Папирусы, трон фараона Ты - город моей мечты. В твоих библиотеках - в свитках - есть Эсхил, Софокл и Еврипид, Пентандия листы,- Мне греческий, а не арабский, облик мил.
Ты в веках звучишь, как медь. Тебе взамен отдам я лучшие слова! Македонский г. Мечеть Аббаса - чудо как хороша! Кайт - бей - полуразрушенная крепость из песчаника толщиной в несколько метров в Александрии. Южней Каира, рядом с эль - Амарной Руины вжались в мертвые пески, Здесь город - призрак, в прошлом лучезарный, - Ахетатон - взят временем в тиски.
Он будто спит тяжелым сном забвенья, Во снах его в роскошные пруды Вновь смотрятся дворцовые строенья, И скульпторов возносятся труды. И зелень пальм, и пышность тамарисков Соседствуют с красою сикомор, Взмывают в небо иглы обелисков, Великолепен храмовый убор! В Ахетатон, в столицу, как в нирвану, Приправой, золотом и тонким льном, Груженные вплывают караваны, И нет числа сосудов в них с вином.
И драгоценность, что не повторится, Красавица, которая Грядет, - Божественная правит там царица, Та жрица, что Атону песнь поет. Миндалевидных глаз прикрыты веки, На лбу - урей, священная змея, Ты с Эхнатоном связана навеки - Супруга богоносного царя.
Кайло эпох в лице слепых вандалов, Чья месть религиозная жестка, Ахетатона мощь и блеск попрало, Отдав былую власть пескам, пескам…. Карнакский храм - ты дух Луксора! Ты видел славных фараонов.
Сокрыта тайна двух миров - В летящей стелле и колоннах. Ты - чудо древних городов! Любовь — моя забота. Мое занятье — ждать. Любви — и только ей! Послал бы скорохода, Чтоб вестник быстроногий Мне без обиняков Сказал про твой обман! Признайся, ты завел другую!
Она тебя прельщает. Возможно ль кознями своими Ей вытеснить меня? Кудрей заплетена лишь половина: Стремглав бегу тебя искать, Пренебрегая гребнем и прической.
О, если ты не разлюбил и ждешь — Я косы живо заплету, Готова буду вмиг! Как полный мех уравновешен мехом, Так сердце у меня в ладу с твоим; И, волю дав ему, лежу в твоих объятьях. Мое желанье — снадобье для глаз: При взгляде на тебя они сияют! Я нежно льну к тебе, любви ища, О мой супруг, запечатленный в сердце!
Прекрасен этот час! Пусть он продлится вечность, С тех пор, как я спала с тобой, С тех пор, как ты мое возвысил сердце. Ликует ли, тоскует ли оно — Со мной не разлучайся! Я вью венок — твой юный лоб венчать. Ведь я тебе принадлежу, Как сад, Где мной взлелеяны цветы И сладко пахнущие травы. Ты выкопал прохладный водоем. И северного ветра дуновенье Приносит свежесть, Когда вдвоем гуляем у воды. Рука моя лежит в руке твоей. По телу разливается блаженство, Ликует сердце. Мы идем бок о бок Мне голос твой — что сладкое вино.
Я им жива. Еды с питьем нужнее мне Твой взгляд. Деревья её сада 1 Говорит гранатник Ряд ее зубов за образец Я избрал для зерен, а примером Для плодов — ее грудей округлость. Я листвой красуюсь круглый год. Под моим шатром чета влюбленных, Умащенных маслом и бальзамом, От вина и браги охмелев, В знойный день приют себе находит.
Соблюдая года времена, Осыпаются деревья сада. Я, не увядая, зеленею Все двенадцать месяцев подряд. Не успеет облететь мой цвет — На ветвях уже набухли почки. Дерево я первое в саду!
Мало чести мне вторым считаться.
На себя пеняйте, если впредь Вы меня осмелитесь унизить! Я уловки ваши обнаружу: Пусть в глаза бросается обман! Милая получит по заслугам, И — жгутом из голубых и белых Лотосов — любимого проучит, Выместит на нем свою досаду. Заточит его по обвиненью В опьяненье пивом всех сортов; Взаперти заставит провести День любви в беседке тростниковой.
Улестим как следует его, Чтоб на целый день под ним укрыться! Говорит смоковница Вот блаженство — ей повиноваться! Среди знатных женщин равной нет! Если мало у нее рабынь, Я могу пойти к ней в услуженье. Уроженку Сирии — меня Привезли, как пленницу, влюбленным. Было госпоже моей угодно. Чтобы я росла в ее саду. Сами наслаждаясь опьяненьем, Мне вина не жертвуют ни капли. Из мехов прохладною водой Тела моего не наполняют. Тень моя нужна им для утех Только в день, когда они не пьют.
О прекрасная, клянусь душой, Будет за меня тебе отмщенье! Заговорил маленький сикомор, посаженный её рукой Шелест листвы сикомора Запаху меда подобен. Пышные ветви его Свежестью взор веселят. Грузно свисают плоды Яшмы краснее. Листья под стать бирюзе, Лоском поспорят с глазурью. Ствол будто выбит из камня Серого с голубизной. Манит к себе сикомор, В зной навевая прохладу. Владелица сада Любимому пишет письмо И дает отнести Быстроногой садовника дочке: «Приходи погостить в окруженье подруг!
Шатер и беседка Тебя дожидаются здесь, И домочадцы, как мальчики, рады тебе. Нагруженных пожитками слуг Выслать вперед поспеши. Предчувствие встречи с тобой Пьянее вина. Челядь сосуды несет С пивом различных сортов, Хлебы и овощи, Пряные травы, плоды в изобилье.
О, приходи провести Три усладительных дня под моими ветвями! Друга сажают По правую руку прекрасной. Она опьяняет его И покорна ему. Где стояло хмельное — гости хмельные лежат. Она остается с любимым. Обыкновенье у них — Уединяться под сенью моей. Что видел — то видел Но я не болтлив И не обмолвлюсь об этом ни словом. Начальное слово великой подательницы радости Песнь первая Одна несравненная дева Желаннее всех для меня,— Та, что блистает под стать Новогодней звезде [9] В начале счастливого года.
Лучится ее добродетель, И светится кожа ее. Взгляд упоителен, сладкоречивы уста, Без пустословья. Горделивая шея у ней над сверкающей грудью. Кудри ее — лазурит неподдельный. Золота лучше — округлые руки ее! С венчиком лотоса могут сравниться персты.
Поступь ее благородна, И стройные бедра Словно ведут на ходу спор об ее красоте. Сердце мое похищает она, величаво кивнув.
Встречных мужей вынуждает она обернуться И вслед поглядеть непременно. Кому улыбнется — счастливец, Средь юношей равных — избранник! Ей стоит лишь из дому выйти — И люди ее, как богиню, приветствуют — с первого шага.
Песнь вторая Два слова промолвит мой Брат, и заходится сердце. От этого голоса я, как больная, брожу. Наши дома — по соседству, рукою подать, Но к нему я дороги не знаю.
Было бы славно, вступись моя мать в это дело. Она бы ему запретила глазеть на меня. Силится сердце о нем позабыть, А само любовью пылает! Вот он, какой бессердечный! Его я желаю обнять, а ему невдомек. Хочу, чтоб у матери выпросил в жены меня, А ему невдогад. Если тебе Золотою заступницей женщин Я предназначена, Брат, Приходи, чтобы я любовалась твоей красотой. Чтобы мать и отец ликовали, Чтобы люди чужие тобой восхищались, Двойник мой прекрасный! Песнь третья Три сердечных желанья слились у меня воедино: Храм посетить, Золотую увидеть и ей помолиться.
В колеснице попался мне Мехи, Юношами окруженный своими. Неискушенное сердце мое! Зачем ты меня подстрекаешь противиться Мехи? Не лучше ли, с ним поравнявшись. Обнаружить свою благосклонность? На радостях имя мое возвеличит он трижды. Песнь четвёртая Раза в четыре быстрее колотится сердце, Когда о любви помышляю. Ни тебе платье надеть, Ни тебе взять опахало, Ни глаза подвести, Ни душистой смолой умаститься! О милом подумаю — под руку так и толкает: «Не медли, не мешкай!
Желанной меты добивайся! Угомонись и не мучай меня сумасбродством. Любимый придет к тебе сам, А с ним — любопытные взоры. Не допускай, чтобы мне в осужденье сказали: «Женщина эта сама не своя от любви! Всевластной вознес я хвалу, Благодарности к ней преисполнен.
Мою госпожу побудила, внимая мольбам, Проведать меня Золотая. Счастье безмерное выпало мне: Сестра посетила мой дом! Восторг, ликованье и гордость Мной овладели, когда услыхал я: «Гляди, она здесь! Божественным именем я заклинал, но она удалилась. Теперь в одиночестве пятые сутки живу. Песнь шестая Шесть локтей отделяли меня от распахнутой двери, Когда мне случилось пройти мимо дома его. Любимый стоял подле матери, ласково льнули Братья и сестры к нему.
Невольно прохожих сердца проникались любовью К прекрасному мальчику, полному высших достоинств, К несравненному юноше, Чье благородство отменно. Когда проходила я мимо, Он бегло взглянул на меня. Взгляд уловив, Я ликовала душой. Хочу, чтобы мать умудрилась раскрыть мое сердце. О Золотая, не медли, — уменьем таким Сердце ее надели! И войду я к любимому в дом. Его на глазах у родни поцелую, Не устыжусь и чужих. Пусть их завидуют люди, Что любимый познает меня! Справлю я праздник богини своей.
О, как порывисто мечется сердце в груди! Болезнь одолела меня. Наполнилось тяжестью тело. Я словно в беспамятство впал. Ученые лекари ходят — Что пользы больному в их зелье? В тупик заклинатели стали: Нельзя распознать мою хворь. Шепните мне имя Сестры — И с ложа болезни я встану. Посланец приди от нее — И сердце мое оживет.
Лечебные побоку книги, Целебные снадобья прочь! Любимая — мой амулет: При ней становлюсь я здоров. От взглядов ее — молодею, В речах ее — черпаю силу, В объятиях — неуязвимость. Семь дней глаз не кажет она! Три желания 1 О, торопись к Сестре, Подобно посланцу, Вестей которого в нетерпенье ждет царь, Потому что он желает узнать их как можно скорее.
Для него запряжены все упряжки, Для него приготовлены лошади, Всюду, где он находится, закладывают для него колесницы, Он не должен отдыхать в дороге, Кто достигает дома Сестры, Сердце того начинает ликовать. Его кормят отборным зерном, Хозяин узнает его поступь; Когда он слышит свист хлыста, Его нельзя удержать. Лучший возница Не может обогнать его. Сердце Сестры знает, Когда он недалеко от нее. Охотники гонятся за ней, собаки окружили ее, Она не видна в облаке пыли, Место отдыха — только помеха в ее бегстве, А река стелется дорогой перед ней.
Пусть ты достигнешь ее обиталища Быстрее, чем твою руку четырежды поцелуют. Потому что Золотая так велела, друг мой. Вдобавок дай ей вина. Тогда ты победишь ее хитрость И вознаградишь ее за ночь. И она скажет тебе: «Заключи меня в свои объятья! Ветер колеблет гирлянды на стене. Небо опускается на воздух, воздуху не удержать его, Небо приносит тебе свой запах, Одуряющий запах, Опьяняющий всех вокруг.
Смотри, Золотая одаряет тебя, Вкуси жизнь свою. Она накидывает на меня петлю из своих волос, Она притягивает меня своими глазами, Она опутывает меня своими ожерельями, Она ставит на мне клеймо своим перстнем.
Перед ним был праздничный поднос с едой и вином, Похожий на грудь мою. Должен ли я молчать об этом? Она оставила меня у дверей своего дома, А сама ушла вовнутрь. Она не сказала мне: «Войди ты, красивый». Она была глухой сегодня ночью. Я постучал, но мне не открыли, — Превосходная ночь для привратника.
О засов, я хочу отомкнуть тебя! Ты судьба моя, Ты мой добрый дух. Там, внутри, для тебя зарежут быка. В жертву твоему могуществу, о дверь!
На закланье принесут длиннорогого быка — тебе, дверь! Короткорогого быка — тебе, замок! Жирного гуся — вам, петли! Жир — тебе, ключ! Самые лакомые куски быка — Подмастерьям плотника, Чтоб он сделал засов из тростника, А дверь из соломы.
Пусть приходит Брат, когда захочет, Он найдет дом открытым, Он найдет постель, покрытую лучшим полотном, И прекрасную девушку в этой постели. И девушка скажет мне: «Дом принадлежит правителю города».
У реки 1 Сестра — на другом берегу. Преграждая дорогу любви, Протекает река между нами. На припеке лежит крокодил. Вброд я иду по волнам, Пересекая теченье.
Храбрости сердце полно. Тверди подобна река. Любовь укрепляет меня, — Как от воды заклинанье, Пропетое девой. Я вижу ее приближенье — и руки простер. Сердце взыграло, Как бы имея вечность в запасе. Царица моя, подойди, — Не медли вдали от меня! Когда от поцелуя моего, Помедлив, разомкнутся Ее уста — Я опьянен без хмеля. Говорю я тебе: Покров из виссона возьми, чтобы тело ее облегал.
Только не вздумай царское класть полотно! Простого — белёного — остерегайся подавно! Тканью, что миррой пропитана, ложе укрась для нее. Мог бы я вволю Кожей твоей любоваться. Ты бы меня берегла, Как безделушку, Из тех, что жизнь услаждают. Фрагменты 1 Целый день я молю мою госпожу: Не будь мне врагом! О госпожа моя, не заставляй, Не заставляй меня ждать. Я не могу сдержать мою лошадь, В ее теле — буря. Но я еще могу править, Лежа поверженный в колеснице.
Не жертвуй Мехи во имя любви, Скажи, что мы пробудем там целый день. Гудящее солнце В пальбе и туманах. Поднявшийся ветер уносит пески, Они горячи, словно кровь египтянок, Зажатых в мамлюка Плечные тиски. Раздолье безводно. Но жаждущий вскоре, Поверив безудержно в пряный обман, За десять глотков с побережья морского Отдаст навсегда слово предков — шукхран!
Осыпаны камни. Смешно и нелепо Подпрыгивать с пятки на нежный мысок. Но кто-то с верблюдом Идёт по Нувейба, Привыкнув к огню и забыв про песок. Заваленный трупами грязных товаров, Вздохнуть пожелаешь, верблюд, Так вздохни: Увидь, как огнями граничных пожаров Войны покупной полыхают огни! Но встретятся реки! И ярость сыновью Впитал с молоком палестинец и росс! Страна, поднимаясь, стоит на пороге Новейших свершений… С мольбою «Остынь!
Так внемлет Сахара, ударом венозным Всё громче и громче Звуча у виска. И сонно течёт, словно кровь из берёзы, С камнями в разливе встречаясь, Река. От солнца блики, красноморский бриз. Лечу в Египет — это мой каприз. Пусть скажут в след мне «раша-Иван», А я забудусь, купив кальян.
В отеле-супер услуги люкс… К свободе сладкой скорей стремлюсь. Под пальмой пивом я освежусь, Затем любовью в тени займусь. Вокруг цикады и блеск огней. Предел мечтаний жизни моей! Луна и звёзды — без счёта их. Ночь на востоке для нас двоих. А завтра море вновь позовёт. С любовью новой волна сведёт. Под солнцем будем мечтать мы с ней.
Как жаль, что здесь я на десять дней. Девчонок русских себе найду. Не всех, но многих, с ума сведу. Людмилы, Светы, вас ждёт успех; Елизаветы — вы лучше всех. Как картинка из книжки старинной, Услаждавшей мои вечера, Изумрудные эти равнины И раскидистых пальм веера.
И каналы, каналы, каналы, Что несутся вдоль глиняных стен, Орошая Дамьетские скалы Розоватыми брызгами пен. И такие смешные верблюды, С телом рыб и с головками змей, Как огромные, древние чуда Из глубин пышноцветных морей.
Вот каким ты увидишь Египет В час божественный трижды, когда Солнцем день человеческий выпит И, колдуя, дымится вода. К отдаленным платанам цветущим Ты приходишь, как шел до тебя Здесь мудрец, говоря с Присносущим, Птиц и звезды навек полюбя.
То вода ли шумит безмятежно Между мельничных тяжких колес, Или Апис мычит белоснежный, Окровавленный цепью из роз?
Это взор благосклонный Изиды Иль мерцанье встающей луны? Но опомнись! Растут пирамиды Пред тобою, черны и страшны. На седые от мха их уступы Ночевать прилетают орлы, А в глубинах покоятся трупы, Незнакомые с тленьем, средь мглы.
Сфинкс улегся на страже святыни И с улыбкой глядит с высоты, Ожидая гостей из пустыни, О которых не ведаешь ты. Там, взглянув на пустынную реку, Ты воскликнешь: — Ведь это же сон! Не прикован я к нашему веку, Если вижу сквозь бездну времен.
Исполняя царевы веленья, Не при мне ли нагие рабы По пустыням таскали каменья, Воздвигали вот эти столбы? И столетья затем не при мне ли Хороводы танцующих жриц Крокодилу хваления пели, Перед Ибисом падали ниц? Но довольно! Ужели ты хочешь Вечно жить средь минувших отрад? И не рад ты сегодняшней ночи И сегодняшним травам не рад?
